Замышляя своего «Теленка», обдумывая роль главного героя картины, Швейцер расширительно истолковал узурпаторское требование великого комбинатора: «Командовать парадом буду я» - Бендер был наделен сюжетной и, я бы сказал, творческой инициативой. Фигурой и действиями главного героя и были в дальнейшем обусловлены границы фильма.
Образ действий Остапа режиссер определял словами «театр для себя»-такой «театр», в котором командор явится одновременно автором, актером, постановщиком и даже зрителем. Предуказанной в романе дорогой Остап должен пройти так, будто это он сам придумал, а затем сложил из реальных компонентов пьесу, закрутил интригу, сколотил экипаж «Антилопы», то есть бродячую труппу, в которой он, премьер, распределил по актам, по акциям-налетам подлинную жизнь и явление за явлением вовлекает в свой спектакль всех встречных и поперечных да вытряхивает из них же гонорар, для чего и старается. Игра на интерес - это суть, это бессмыслица его существования, другого быть не может, ибо он художник, продающий вдохновение торгующий собой. Возможно вам понадобится доставка цветов.
В фильме Бендер плещется в игровой стихии, которую сам же и порождает. Погоня за миллионом обставлена как артистичных розыгрышей. Концертные номера находчивого комбинатора режиссер подал с такой зависимостью от чаемого мошенником результата, с таким Ротивопостаелением щедрого таланта меркантильным с учетам, что средствами - изобразительностью и артистичностью героя - внушалась мысль: миллион рублей (каранцев, тугриков) является принадлежностью той же игры, предметом реквизита. Как акушерский саквояж, набитый приспособлениями для отъема денег у граждан. Как папка с тесемками, уличающая Корейко в совершенных преступлениях. Как тарелочка с голубой каемкой - атрибут невысокой мечты.
Заметим, все, что я назвал, перечислил, характеризуя главную роль, пересчитывая предметы реквизита, и почти все, что стало в фильме лицами, действием, изображением, было в романе, но предъявлялось в иных связях, с иными акцентами и значениями. На материале книги, на ее основе, Швейцер поставил свой фильм о заблудившемся таланте о растрате духовного потенциала, о бесчестном потребительстве. Это фильм о себе, режиссере, каким бы он не хотел быть. О себе, художнике, задумавшемся, к достойной ли цели он стремится, добрым ли делом занят, когда тратит свою жизнь на игру. Говаривал Остап: «Судьба играет человеком, а человек играет на трубе»,- надо бы разобраться, звучит ли трубный глас напоминанием об ожидающей тебя судьбе.
