Художественные замыслы при близком знакомстве с ними часто удивляют всякого рода неожиданностями -сюрпризами творческого воображения, неукротимым своеволием, скрытыми мотивировками решений и действий. В работе Михаила Швейцера всего удивительней постоянная и объективно не зависимая от конкретных задач экранизации ориентировка на великое искусство Льва Николаевича Толстого. Зависимость устанавливал кинорежиссер: размышлял о жизни, задумываясь над страницами литературного произведения, которое связи с Толстым не имело, и привлекал любимого писателя к созданию кинопроизведения - приспосабливал открытия Льва Толстого к решению общих и частных практических режиссерских задач.
«Я принадлежу к тем, для кого Толстой - великий учитель нравственной оценки жизни. Для меня он также и великий учитель в искусстве. На моем рабочем столе, что бы я ни делал в кино, лежат книги Толстого - замечательный справочник кинорежиссера. У Толстого так много сказано о человеке, что, образно говоря, под его психологические «формулы» можно «подставлять» едва ли не любые явления Духовной жизни»,- Швейцер писал это вскоре после того, как поставил в кино «Воскресение», но за помощью к великому писателю обращался и прежде. Брал у Толстого то, 8 чем нуждался. Возможно вам понадобится пальто оптом рф.
Он ставил «Чужую родню», фильм с острым современным конфликтом, полностью разделяя взгляды собрата-прозаика, советского писателя Владимира Тендрякова, но створе режиссерского замысла были маяком художественые принципы Толстого.
Сюжет картины, как и повести «Не ко двору», автор торой сочинил сценарий, строился на беде и разладе: Сальскин механизатор, комсомолец Федор женился на Стеше, но недолгим было их счастье - Федя угодил в частнособственническое семейство Ряшкиных, ужиться этой среде не мог, восстал и ушел. По жалобе Стеши райком комсомола судил о случившемся.
Современная история бытовыми и событийными приметами к Толстому как будто бы не взывала. Но Швейцер, поднимая и подытоживая свое повествование, посчитал необходимым обратиться к драматической коллизии пьесы (Кивой труп» - к ее нравственному выводу, к последнему монологу Протасова.
