Правда, из этого верного определения кино как народного искусства Рене Клер сделал лишь половинчатые выводы. Ему самому так и не удалось стать в подлинном смысле слова народным художником, потому что это понятие он распространял лишь на формальную сторону нового искусства, а отнюдь не на его тематику и содержание.
Народность предполагает не только доступность средств выражения, но прежде всего широкое и глубокое историческое мышление, связанное с народными судьбами, охват исторических и социальных событий, познание диалектических и материалистических законов в их развитии, движущих, объясняющих и изменяющих мир. На все это не хватило ни сил, ни желания у художника, так и оставшегося в кругу своего ограниченного мировоззрения, что, впрочем, не помешало ему разглядеть те главные причины, которые неизбежно мешали киноискусству стать подлинно народным в условиях капиталистической действительности. Отсюда вторая доминанта его книги - все нарастающая ненависть честного кинематографиста к той коммерциализации кино, которая стала подлинной трагедией для его любимой профессии. Возможно вам понадобятся антистатические полимерные полы.
С яростью, казалось столь несвойственной сдержанному и умеренному темпераменту, каким отличается Рене Клер, он обрушивается на финансистов, вершащих судьбы кинематографии на Западе и в Америке. «Нет конца маленьким и крупным предательствам, совершаемым по отношению к кино людьми, которых оно кормит. Духовная нищета «деятелей кино», которые вершат судьбами такого молодого и такого ценного для нас искусства, заставляет нас содрогаться.
Они ничего не читали, ничего не видели, ничего не поняли. Напрасно ищем мы в их речах, в их действиях следы каких-то больших идей, пусть спорных, или какие-либо мотивы, которые могли бы оправдать их невежество и их заблуждения. Мы не находим ничего, кроме недобросовестного хвастовства и рискованных комбинаций, ничего не обещающих в будущем.
